- Вт, 12:45: Славная победа! http://t.co/YeDLvcQFE4
- Вт, 14:48: Коренной вопрос бытия http://t.co/qCsfM20LqM
- Вт, 17:01: 3 июля состоится презентация доклада «Историческая память — основа национальной идентичности» - http://t.co/PdSJvp7Pst
- Вт, 18:32: О нарастающей дифференциации http://t.co/hLZbbuXoXv
- Ср, 04:47: RT @erofeevvv: Пойдем с тобой, Люся, в отдельное помещение. Или в водоем.
Jul. 3rd, 2013
Посрамление академиков
Jul. 3rd, 2013 10:32 pmВладимир Путин начал серию консультаций с руководителями академий и ведущими академиками по вопросам реформирования Российской академии наук.
И, надо сказать, консультации проходят довольно весело, с еле сдерживаемыми улыбками.
( Посмотреть на улыбки )
.
И, надо сказать, консультации проходят довольно весело, с еле сдерживаемыми улыбками.
( Посмотреть на улыбки )
.
Немного про атеизм
Jul. 3rd, 2013 11:32 pmПерси Борисович Гурвич, мой друг, ушедший от нас в 2011-м году, был полнейшим атеистом.
Но никогда не обижался и не обижал тех, кто считает себя верующим.
Иногда, после вполне вежливого и тактичного общения с представителями какой-нибудь конфессии, Перси Борисович наклонялся ко мне и заговорщически шептал: "Ну, мы то с вами знаем, что никакой загробной жизни нет, нам бояться нечего, в том, что с нами произойдет после смерти нет никакой загадки и никакой опасности".
Потом задумывался, и с хитрой улыбкой говорил "Хотя, кто его знает...".
Впрочем, когда речь всерьез заходила о смерти, он действительно говорил о ней спокойно, достойно, осознанно, как о неизбежном и, поэтому, нестрашном. И без всякой мишуры и трюкачества.
.
Но никогда не обижался и не обижал тех, кто считает себя верующим.
Иногда, после вполне вежливого и тактичного общения с представителями какой-нибудь конфессии, Перси Борисович наклонялся ко мне и заговорщически шептал: "Ну, мы то с вами знаем, что никакой загробной жизни нет, нам бояться нечего, в том, что с нами произойдет после смерти нет никакой загадки и никакой опасности".
Потом задумывался, и с хитрой улыбкой говорил "Хотя, кто его знает...".
Впрочем, когда речь всерьез заходила о смерти, он действительно говорил о ней спокойно, достойно, осознанно, как о неизбежном и, поэтому, нестрашном. И без всякой мишуры и трюкачества.
.