Oct. 5th, 2014
Мой отец, ушедший ровно полгода назад, долгое время был болельщиком Спартака. Не скажу фанатом - раньше фанатов не было, раньше были болельщики. В докомпьютерную эру отец собирал газеты, вырезал из них материалы, брошюровал, накопил огромную базу всевозможных фактов, результаты всех матчей, показатели всех игроков, начиная с конца 40-х годов. Болел за свой любимый клуб даже тогда, когда Спартак вылетал из высшей лиги. Это все оказало огромное влияние и на меня и на мои предпочтения: по всем правилам писхологии я с детства, то есть с конца 60-х годов стал болеть за вечного главного противника Спартака - за ЦСКА. Что поделать, наследственный дух противоречия сидел в нас обоих.
Так мы и болели, иногда даже ссорились из-за этого, но, слава Богу, несерьезно.
Единственным игроком который нас примирял всегда и всегда вызывал общие положительные эмоции, был футболист Спартака Федор Черенков. Нетипичный, странноватый, гениальный игрок, которого даже я, ярый противник Спартака, не мог не уважать и не ценить. А уж отец любил его всей душой.
Так вышло, что в этом году не стало их обоих.
Я давно уже не "болею" и не переживаю за футбол. И эта запись тоже не о футболе.
Она о людях. Которых уже нет с нами.
.
Так мы и болели, иногда даже ссорились из-за этого, но, слава Богу, несерьезно.
Единственным игроком который нас примирял всегда и всегда вызывал общие положительные эмоции, был футболист Спартака Федор Черенков. Нетипичный, странноватый, гениальный игрок, которого даже я, ярый противник Спартака, не мог не уважать и не ценить. А уж отец любил его всей душой.
Так вышло, что в этом году не стало их обоих.
Я давно уже не "болею" и не переживаю за футбол. И эта запись тоже не о футболе.
Она о людях. Которых уже нет с нами.
.