Оттого-то, знать, не весел дом, в котором мы живем...

Сегодня к вечеру вспомнил про Окуджаву. Не то чтобы я про него не помнил, нет. Просто как-то он ушел куда-то на переферию, вроде как остался где-то там, в 70-х и 80-х. И вроде как накрепко остался, навсегда.
Ну кто сегодня слушает Окуджаву? И зачем он вообще сегодня? Так подумал я, и немедленно бросился слушать.

И вот странно, оказалось, что мы за "нулевые" как бы вернулись обратно, туда, откуда Окуджава начинал свое путешествие.
И его песни вдруг становятся даже актуальнее, чем 40-50 лет назад. Актуальнее - потому что мы-то знаем что произошло, и что происходит.

Ну вот например,

Песенка про Черного Кота

Со двора -- подъезд известный
под названьем "черный ход".
В том подъезде, как в поместье,
проживает Черный Кот.

Он в усы усмешку прячет,
темнота ему -- как щит.
Все коты поют и плачут --
этот Черный Кот молчит.

Он давно мышей не ловит,
усмехается в усы,
ловит нас на честном слове,
на кусочке колбасы.

Он не требует, не просит,
желтый глаз его горит.
Каждый сам ему выносит
и "спасибо" говорит.

Он и звука не проронит --
только ест и только пьет.
Грязный пол когтями тронет --
как по горлу проскребет.

Оттого-то, знать, невесел
дом, в котором мы живем.
Надо б лампочку повесить...
Денег все не соберем.

1957-1959

Получается, что так нас и поймали, и все надо начинать сначала.
.

О нелегкой жизни писателей

Все-таки писателям тяжело. Тяжее всех, навреное.
Они все-таки должны писать. Да так, чтобы их читали.
Это вам не песенку спеть, и неоднократно прокрутить на радио, или, там, тусоваться в высшем обществе.
Тут думать надо.
Хотя бы о том, что, если тебя не будут читать люди, то они и книги покупать не будут. И тут одобрение или неодобрение со стороны власти - вопрос поистине второстепенный.
Поэтому писателям и тяжело. Вроде бы - вот она власть, готова полюбить тебя, писателя. Но как только на тебя полюбит, как только ты отвтишь ей взаимностью и начнешь писать правильные вещи - так тебя и читать-то никто не будет. Кое-кому, конечно, удасться денежки из власти повытягивать. Но, опять же, - не всем, и не навсегда.
Вот иполучается, что писатели больше зависят от читателей, чем от кого другого.
Хотя и это не совсем так. И бывают счастливые исключения.
Но в целом - писателям тяжело.
И встреча с премьером это наглядно показала.
.

Желание быть серьезным

А может и впрямь настала новая эпоха?
Раньше говорили, что смех продлевает жизнь, что человечество расстается со своим прошлым смеясь, и так далее.
А сегодня получается, что мы расстаемся со своим будущим под общий смех, несущийся отовсюду, особенно из ящика. Смех и насмешки несут определенную социальную функцию, но сегодня это деструктивная функция, из которой ничего нового социального не вырастает. Смех не объединяет нацию, лишь создает видимость единения без всякой идеи, без всякого содержания, вроде как некие общие судороги, чистая физиология.

Я вспомнил про недавнюю статью Григория Голосова, она вообще о выборах и этот пассаж там не главный, но мне он показался самым важным.

Вот один из популярных аргументов в пользу стратегии порчи бюллетеня: человек как бы выводит себя из системы, отказывается играть по ее шулерским правилам, а вдобавок еще и подвергает ее осмеянию, написав на бюллетене какую-нибудь обидную ерунду. Вы, сударь, мне смешны.
Бога ради, говорит система. Это ведь советский режим был мертвенно серьезным, относился к себе со священным трепетом. Нынешние правители России сами любят пошутить, да и народец к этому поощряют.
Уж чего-чего, а смеха система точно не боится. Она не любит только, когда ей мешают. Но с этой точки зрения зубоскалы совершенно безобидны. Они безропотно платят налоги, исключительно законопослушны и умеренны, знай себе хихикают по углам.
Да, они не хотят играть с шулером. Увы, ситуация такова, что шулер играет с ними. Не  садишься за стол? Ну ладно, дело хозяйское, мы сами за тебя сделаем ставку. Выход из системы воображаемый. А вот ее выигрыш, как и твой проигрыш, вполне реальны.

Так вот, я, конечно, не о выборах. Есть вещи поважнее выборов.
Как избавиться от этих ставших привычными физиологических судорог, называемым современным юмором?
Как научиться быть серьезным?
В эту новую эпоху смех стал оружием, опасным и серьезным. И это оружие нас пока побеждает.
.

Арифметика жизни

Представляете?
С утра лил дождь. Я, собираясь на вокзал, пошел под зонтом, не стал на такси тратиться, 100 рублей как никак.
Приехал в Москву - дождя нет. Да и весь день, собственно провел под крышей академии. И таскал с собой ненужный большой зонт.
А потом бюрократия и ощущение собственного ничтожества перед сильными и умными мира сего довели меня до нервного срыва. Бегая по кабинетам и оформляя разные бумаги на каком-то этапе я освободлися от своего зонта. Забыл про него.
Потом вспомнил, стал бегать по местам боевой и даже трудовой славы - но зонт исчез. Вернее, кто-то его уже прибрал.
Я поехал домой в задумчивости.
Зонта не жаль, он хоть и новый, но стоил всего 150 рублей.
Но с другой стороны, лучше бы не пожалел сотню на такси...
Странная арифметика у этой жизни.
.