Самый простой способ

Похоже, что из всех способов что-то сделать с пенсионной системой будет выбран самый простой.

В начале января замминистра финансов Сергей Шаталов призвал как можно скорее начать «обсуждать вопросы пенсионного возраста и софинансирования работниками своих пенсий».

Правда, все-таки есть надежда, что если будет действительно "обсуждение вопросов", то решение выльется в определенный компромисс между монетаристами и политиками.
И то хорошо.
.

Дела учебные

Вчера была защита курсовых работ у вечерников.
У нас это в основном довольно молодые люди.

Приходит девушка и приносит курсовую с собой. То есть заранее не сдала.
Я говорю - Я не смогу сейчас с вами поработать.
Она - А почему?
Я: Но же должен прочитать вашу курсовую, понять, что вы там написали.
Она: Да вы же и так все знаете!

Я ее выгнал.
По-моему это хамство.
Тем более курсовая и вправду оказалась фигней.
.

Цена правильного слова

.... а еще один чудак,  отвечая на экзамене какой-то кажущийся ему очень сложным вопрос, все время повторял:
"Как бы вам попроще объяснить... Как бы вам попонятней сказать...".

За что и был отправлен восвояси с заслуженной двойкой.
А что?
Хамство должно быть наказуемо.
А "двойка" - это все, что я могу легально сделать в этом направлении.
.

Замкнутый круг

Зашел сегодня в большой магазин.
Набрел на спортивные тренажеры. Большие, красивые, интересные.
Но на всех табличка:  максимальный вес пользователя - 100 кг.

Я, как пользователь, вешу 120 кг.

То есть, чтоб похудеть, надо заниматься на тренажерах.
А чтобы заниматься на тренажерах, надо похудеть.

Ушел задумчивый.
.

Сегодня, на остановке

Сегодня, где-то к вечеру, около 16.00, к автобусной остановке медленно бредут двое.
Вернее бредет один, а второго он волочет. Первый, кто еще идет, одет в милицейскую форму. Ну, то есть все на нем, как на милиционере, штаны, куртка, шапка. Молодой такой парень.
Второй в штатском. Но зато он и пьянее сильно.
На ногах почти не стоит.
Доходят до скамейки, милиционер тяжело опускает тело второго вниз и тот кое как присаживается.
- Ну ты, давай. До дома доберешься? - как-то безнадежно спрашивает милиционер.
Тело, сделав медленное неопределенное движение, так же безнадежно и еле-еле ворочая языком ответило: "Не волнуйсь, кнешно доберусь".

Милиционер, воспользовавшись некоторой возникшей паузой, садится в подошедший автобус и отъезжает по своим милиционерским делам.
Тело, оставшись на морозе, начинает немного пробуждаться. И оказывается прилично одетым мужчиной лет 40.
Мужчина мучительно долго достает что-то из кармана, а оно никак не лезет. Потом вылезает - оказывается, телефон.
Далее начинается процесс поиска чего-то в телефоне, а поскольку этот процесс посложнее поиска в кармане результаты получаются не очень хорошие. Телефон, кстати, судя по виду, недешевый.
Какая-то сердобольная старушка, подсев, участливо так говорит: "Ты бы ехал домой, сынок. Куда ты в таком состоянии поедешь".
Мужик, на секунду отвлекаясь от тыкания в телефон, гордо отвечает: "Нет, мамаша, я еще к женщине должен ехать!"
Он произносит это не очень членораздельно, но зато громко. Люди на остановке оборачиваются, и с интересом смотрят сидящего на морозе Дон Жуана.
Старушка охает: "Ой, да к какой женщине! Ты ж на ногах-то не стоишь!".
Мужчина обижается и говорит важную и убедительную, как ему кажется, мысль: "Но я же должен еще бутылку выпить!"
Бабушка опять охает и отстает.
Мужчина, поняв, что чем-то напугал добрую, в общем-то, старушку, как бы успокаивая ее произносит: "Да я недалеко тут живу, на Суздальской".
- А что, здесь есть такая? - опять удивляется старушка.
Мужчина неопределенно кивает головой, ему уже надоели разборки с телефоном и он, похоже, хотел бы уйти, но пока не может.
В разговор вступает остальное население остановки.
- Да есть, есть тут такая улица, там, за углом, - это женщина в длинной куртке поддержала пьяного.
- Есть, знаем, - почему-то вместе сказали еще две женщины. И уехали на троллейбусе.
Тем не менее, их слова, как-то придали вес полулежащему мужчине, сделали его немного своим, в чем-то даже еще ближе ко всем нам.
Мужчина с портфелем неожиданно вдруг произнес: "Я сам живу на Суздальской"
Потом подумав, и поняв, что это слишком сильное заявление, добавил: "Я бы его проводил, но я уезжаю, к сожалению".
Последнее слово прозвучало неискренне, и мужчина быстренько исчез в разверстой пасти троллейбуса.
Разговор, опущенный с высоты даваемых советов до уровня конкретной помощи ближнему, потерял интенсивность и зачах.

Когда я садился в свой автобус, пьяный еще сидел на скамейке и что-то там бубнил себе под нос.
К остановке уже подходили новые граждане и с интересом смотрели на загулявшего и нескучного соседа.
.

Сажать и плакать

Я почему-то не очень люблю прокуроров.
Я и адвокатов не очень люблю, может даже сильнее не люблю, чем прокуроров, но праздник-то сегодня у прокуроров. 

Вот например, сегодняшний репортаж владимирского телевидения, о прокуроре одного из районов области. Вполне достойная женщина. 
Рассказывает о себе:

"В памяти многие годы - судебный процесс, когда на скамье подсудимых сидела семнадцатилетняя девушка, ее обвиняли в убийстве своего новорожденного ребенка.
 Да, ее осудили, ее приговорили к лишению свободы...
И мне было ее очень жаль. И очень жаль, когда ее брали под стражу из зала суда, как она кричала, и звала маму... – я плакала. Хотя я была обвинителем, и я просила ей, исходя из санкций и совершенного, реального лишения свободы".

Вот так они все. Сажают - и плачут.
Плачут - но сажают и сажают.

Что-то мне тут не нравится.
.