Entry tags:
Быть нашим
Сегодняшний случай напомнил мне историю из моего детства. Верней то чувство, которое я тогда впервые испытал, и до сих пор никак не могу его забыть, хотя точно не знаю, хорошее это чувство или стыдное.
Я жил на окраине нашего города, там было не то, что неспокойно, но, как говорили тогда - ребята погуливали. Ну там подерутся, побьют кого и прочее.
Однажды мы с двумя приятелями гуляли около нашего дома, и навстречу шла компания взрослых парней, мы их немного знали.
И вот один из них, поравнявшись с нами, вдруг схватил меня за рукав, притянул к себе, потом придерживая за воротник занес правую руку для удара. Обычное дело. Получить можно было легко. И в принципе получали, и я получал, бывало. Даже просто так.
Но тут он вдруг спросил у своих спутников - "Этот что ли?". Занесенная для удара рука зависла надо мной.
То ли было темновато, то ли еще что, но сразу ответа не последовало и возникла некоторая пауза.
Я ждал, и готовился уже огрести.
И вдруг кто-то, не знаю кто, и так и не узнаю никогда, сказал: "Да не, этого мы знаем, он наш".
Рука, державшая меня разжалась, я выпал на свободу, не получив даже пендель.
Они спокойно пошли дальше, а я долго никак не мог успокоиться.
Это было чувство одновременно и унижения, и счастья. И облегчения, и огромной тяжести. И обретения свободы, и одновременно безвозвратной утери чего-то важного.
Я хорошо помню то ощущение до сих пор.
И до сих пор не знаю, как это назвать и оценить.
Но с тех пор я не люблю быть "нашим" или "вашим".
.
Я жил на окраине нашего города, там было не то, что неспокойно, но, как говорили тогда - ребята погуливали. Ну там подерутся, побьют кого и прочее.
Однажды мы с двумя приятелями гуляли около нашего дома, и навстречу шла компания взрослых парней, мы их немного знали.
И вот один из них, поравнявшись с нами, вдруг схватил меня за рукав, притянул к себе, потом придерживая за воротник занес правую руку для удара. Обычное дело. Получить можно было легко. И в принципе получали, и я получал, бывало. Даже просто так.
Но тут он вдруг спросил у своих спутников - "Этот что ли?". Занесенная для удара рука зависла надо мной.
То ли было темновато, то ли еще что, но сразу ответа не последовало и возникла некоторая пауза.
Я ждал, и готовился уже огрести.
И вдруг кто-то, не знаю кто, и так и не узнаю никогда, сказал: "Да не, этого мы знаем, он наш".
Рука, державшая меня разжалась, я выпал на свободу, не получив даже пендель.
Они спокойно пошли дальше, а я долго никак не мог успокоиться.
Это было чувство одновременно и унижения, и счастья. И облегчения, и огромной тяжести. И обретения свободы, и одновременно безвозвратной утери чего-то важного.
Я хорошо помню то ощущение до сих пор.
И до сих пор не знаю, как это назвать и оценить.
Но с тех пор я не люблю быть "нашим" или "вашим".
.