Когда я думаю о своей значимости, и собственном величии, я почему-то вспоминаю немецкого философа Фихте.
Этот серьезный, и даже в чем-то угрюмый в жизни, но довольно живой в текстах философ умер в январе 1814 года, когда ему было чуть-чуть за 50, но он, хотя и был довольно известен в Германии и даже занимал пару лет кафедру философии в Берлинском университете, - не был особо популярен и влиятелен.
По крайней мере, после смерти труды и идеи Фихте стали гораздо более значимыми.
Ну так вот, в 1814 году супруга философа добровольно (!) стала ухаживать за находившимися в берлинских лазаретах ранеными немецкими солдатами (тогда шла война за освобождение Германии от французских войск).
А Фихте только-только начал новый лекционный курс по своей, ставшей потом знаменитой книге, о понятии наукоучения.
Так случилось, что супруга заразилась тифом и была почти при смерти.
Фихте ухаживал за ней, а после своей первой лекции, Фихте, несмотря на опасность, пришел опять в госпиталь к жене, и увидел, что жене стало лучше.
Как пишут биографы, "обрадованный, он обнял и поуцеловал ее, но, как оказалось, сам заразился тифом через поцелуй и через несколько дней умер".
Поцелуй смерти, если хотите.
Это когда философия слишком близко соприкасается с реальной жизнью.
Но это и поцелуй жизни. Когда философская значимость приносится в жертву реальности.
Великий философ Фихте умер, но зато остался Фихте-человек, выходивший свою супругу, но не уберегший себя самого.
Диалектика.
.
